Импринтинг с точки зрения этологии (биологии)

Термин «imprint» был впервые описан в 1935 году Конрадом Лоренцом, лауреатом Нобелевской премии, австрийским этнографом и антропологом.

Во многих случаях способность животного к реагированию на специфические стимулы является врожденной, но в других случаях животное рождается на свет с определенным пробелом в своих знаниях: оно от рождения снабжено всеми инстинктивными моделями поведения, но ему не хватает некоторой информации о разрешающем стимуле. Когда этот информационный пробел заполняется в определенный критический период, данный процесс называется импринтингом.

Исследуя поведение утят, Лоренц установил, что вылупившиеся из яйца малыши первым делом осуществляют поиск «образа матери». Единственное, что должен был делать претендент на роль матери, — это двигаться. Если появлялся двигающийся объект, утята начинали повсюду следовать за ним. Например, когда Лоренц прогуливался, они за ним начинали бегать. По прошествии одного дня с небольшим импринт матери у утят завершался. После этого они уже полностью игнорировали даже свою настоящую мать, если таковую им пытались вернуть, и в данном случае повсюду следовали за этим пожилым австрийцем.

Для одного из утят таким импринтом был воздушный шарик, и когда шарик перемещали с места на место, то утенок повсюду следовал за ним. Когда этот утенок вырос, он не обращал абсолютно никакого внимания на своих соплеменниц, и все его ухаживания и стремление образовать пару были направлены на любой круглый предмет. Это говорит о том, что когда утенок вырос, то импринт матери перешел также и на подругу. Таким образом, импринтинг может не только определять реакцию следования у детенышей, но и последующее социальное поведение.

Лоренц установил, что виды различаются по кругу объектов, на которые у них вырабатывается импринтинг. У диких гусей вырабатывается импринтинг почти на любой движущийся объект. Дикие утки более разборчивы. Лоренц обнаружил, что у них вырабатывается на него импринтинг, только когда он наклонялся ниже определенной высоты и издавал квакающие звуки. Значит у диких уток имеется врожденная схема определенных аспектов подобающего родителя – родитель должен двигаться, иметь определенную высоту и издавать определенные звуки.

Лоренц отмечал, что по своим свойствам запечатление существенно отличается от обычного, ассоциативного, обучения прежде всего тем, что оно происходит в определенные, достаточно узко ограниченные периоды развития. Второе отличие импринтирования состоит в том, что его эффект практически необратим и в обычных условиях не угашается. Однако, информация, запечатленная в импринте, может быть как полезной для адаптации в конкретном социуме, так и нет.

• Импринтинг происходит в строго определенные отрезки жизни во время импринтной уязвимости, когда мозг становится восприимчив к специфическим сигналам, ключевым стимулам окружающей среды. Говоря о термине импринтной уязвимости, подразумевают, что в эти периоды человек особенно уязвим к действию неблагоприятных факторов. Однако уязвимость проявляется не только по отношению к неблагоприятным факторам, но и по отношению к благоприятным, поэтому такие состояния правильнее бы было называть состояниями импринтной сенсетивности.
• Импринтирование не требует многократного стимулирования для запоминания мозгом образца поведения (в отличие от условного рефлекса, обычного научения). Если в период импринтной уязвимости не поступает ключевого стимула, то соответствующая программа не запускается или запускается искаженно.
• Импринтинг – это форма обретения устойчивых навыков, которые остаются неизменно запечатленными на протяжении всей жизни. Импринтинг можно рассматривать как некую переходную форму от инстинкта к познанию и свободному выбору, от полного генетического обуславливания непосредственно к обучению.

Импринтинг с точки зрения физиологии и нейрофизиологии

В ряде экспериментов было установлено, что импритинг тесно связан с увеличением белкового синтеза. В опытах с цыплятами Стивен Роуз и его коллеги устранили все возможные посторонние влияния. Синтез белка в мозгу цыпленка увеличивается в первые два часа после воздействия стимула. Исследователи перерезали у цыпленка нервные пути, которые служили для передачи зрительной информации из одного полушария в другое и закрывали один глаз цыпленка. В итоге в той половине мозга, которая была связана с открытым глазом, белковый синтез был выше, чем в половине мозга, связанного с закрытым глазом.

Немецкий биолог Ричард Симон предполагал, что под воздействием стойкого запечатления может происходить модификация мозговой ткани. Предположительно в периоды импринтной уязвимости импринтирование приводит к устойчивому переструктурированию нейронных связей и изменению пространственного соотношения между ними.

Как уже отмечалось ранее для формирования импринта необходимо особое состояние нервной системы – состояние импринтной уязвимости. Это состояние характеризуется полной синхронизацией деятельности правого и левого полушария, состояние в котором мозг работает в режиме альфа-ритмов. Для человека в различные периоды жизни характерно преобладание различной активности мозга. Так, у грудного ребенка преобладают преимущественно дельта- и тета-волны. Ребенок постарше и до возраста полового созревания работает в основном в режиме альфа ритмов, это период интенсивного накопления информации, но информация воспринимается вся, без критики, независимо от ее полезности. У взрослого человека преобладает бета активность. Бета-ритмы способствуют поддержанию раннее созданных процессов и структур психики. У взрослого человека альфа-ритмы регистрируются во время расслабленного состояния. Интересно, что для состояния мистического опыта, глубокой молитвы характерны тета-, дельта- и отчасти альфа-ритмы. При этом, как известно, подобные состояния обладают целебным, гармонизирующим эффектом. В состояниях гипнотической регресси, при приеме ЛСД, практики холотропного дыхания, при очень интенсивных «стрессовых» событиях происходит синхронизация работы полушарий головного мозга, а частоты работы головного мозга снижаются вплоть до тета- и дельта-волн, и таким образом могут возникать состояния импринтной уязвимости.

Импринтинг с точки зрения перинатальной психологии.

Связь между родителями и новорожденными очень глубока и стремится продолжаться всю жизнь. Клаус и Кеннелл сформулировали теорию бондинга. Бондинг – это быстрое установление тесной связи между матерью\родителями и ребенком в течение критического периода. В исследовании (Klaus, & Kennell, 1976 год) учавствовало 28 семей. Половине из них персонал родильного дома обеспечил дополнительное 16-часовое пребывание с новорожденными в течение первых 3-х дней. Затем 2 группы матерей и детей были обследованы через 1 и 2 года. На всем протяжении двухлетнего периода матери, которым обеспечили дополнительный контакт с детьми, демонстрировали значительно большую привязанность к своим детям, были более нежными и заботливыми. Оказалось, что наиболее благоприятный период для установления связи – это первый час-два жизни ребенка (первичные узы). Тесная эмоциональная взаимосвязь начинает устанавливаться сразу после рождения путем прикосновения к ребенку, разговоров с ним, поглаживания, кормления грудью, восприятия вкусов, запахов. Многие дети начинают сосать грудь еще до того как перерезана пуповина. В этот период в организме и матери, и ребенка наблюдается особый гормональный статус. Стоит подчеркнуть, что импринтинг здесь двусторонний: мать и дитя запечатлевают друг друга. Не менее важны и первые 24 часа (формируются вторичные узы). Установление взаимосвязи с родителями происходит и позднее, до исполнения ребенку 9 месяцев (третичные узы).

В дальнейшем эти идеи были популяризированы в работах Дик-Рида, Одена, Цареградской. Повсеместным становится совместное пребывание матери и ребенка в родильных домах, прикладывание к груди сразу после рождения, привлечение к уходу за младенцем родителей с первых часов жизни новорожденного. Однако другие исследователи полагают, что бондинг не имеет такого существенного значения, которое ему приписывают, считая, что ранний контакт не оказывает в дальнейшем сколько-нибудь значительного влияния. В целом же первые ростки привязанности – это только фундамент строящихся отношений, которые должны сложиться.

Импринтинг с точки зрения классической психологии

В учебниках по возрастной и детской психологии слово импринт употребляется в связи с именем Джона Боулби. Боулби по образованию был психоаналитиком и уделял большое внимание роли взаимоотношений между матерью и ребенком в становлении личности последнего. Он считал, что эти взаимоотношения настолько важны, что были заложены в ходе эволюции, чтобы способствовать выживанию вида. Боулби утверждал, что мы можем понять человеческое поведение, только рассмотрев его среду адаптации, основную среду, в которой оно формируется. На протяжении большей части истории человечества люди, вероятно, перемещались небольшими группами в поисках пищи и часто подвергались опасности нападения со стороны крупных хищников. В момент угрозы люди, подобно другим группам приматов, вероятно, сотрудничали, чтобы прогнать хищников и защитить больных и детей. Чтобы получить эту защиту, детям необходимо было находиться рядом со взрослыми. Если ребенок терял с ними контакт, он мог погибнуть. Таким образом, у детей должны были сформироваться привязывающие модели поведения — жесты и сигналы, которые обеспечивают и поддерживают их близость к опекунам. К таким сигналам и жестам относят плач, улыбка, лепет, цепляние, сосание, следование за родителем.

Боулби описал стадии развития привязанности:

1. Фаза 1 (рождение – 3 месяца): неразборчивая реакция на людей. В первые 2 –3 месяца жизни малыши демонстрируют различные виды реакции на людей, но, как правило, они реагируют на людей одними и теми же базовыми способами. Изначально улыбка, лепетание и плач не избирательны.
2. Фаза 2 (от 3 до 6 месяцев): фокусирование внимания на знакомых людях. Начиная с 3 месяцев, поведение малыша меняется. Его социальные реакции становятся более избирательны. Между 3 и 6 месяцами младенцы постепенно ограничивают направленность своих улыбок знакомым людям. Когда они видят незнакомца, то просто пристально смотрят на него. Малыши также становятся более разборчивыми в своем лепетании; к возрасту 4 – 5 месяцев они воркуют, гулят и лепечут только в присутствии людей, которых знают. Кроме того, к этому возрасту (и, возможно, задолго до него) их плач намного быстрее успокаивает предпочитаемая фигура.
3. Фаза 3 (от 6 месяцев до 3 лет): интенсивная привязанность и активный поиск близости. Начиная примерно с 6-месячного возраста, привязанность младенца к определенному человеку становится все более интенсивной и исключительной. Наиболее примечательно то, что младенцы громко плачут, демонстрируя тревогу разлучения, когда мать покидает комнату. Стоит отметить и интенсивность, с которой малыш приветствует мать, после того как она отсутствовала некоторое время.

Новоявленная исключительность привязанности малыша к родителю также заметна в возрасте около 7 – 8 месяцев, когда у малыша возникает боязнь незнакомцев.

К 8 месяцам малыши обычно способны ползать и поэтому могут начать активно следовать за удаляющимся родителем.

Конечно, малыши часто движутся не только в сторону объектов привязанности, но и от них. Это особенно заметно, когда они используют опекуна в качестве надежной отправной точки своих исследований окружающего мира. Если мать и ее 1 – 2-летний ребенок приходят в парк или на игровую площадку, ребенок чаще всего держится рядом с ней некоторое время, а затем отваживается на исследования. Однако он периодически оборачивается назад, обменивается с ней взглядами или улыбками и даже возвращается к ней время от времени, перед тем как отважиться на новые исследования. Ребенок инициирует короткие контакты, «как будто пытаясь удостовериться, что она по-прежнему здесь».

4. Фаза 4 (3 года – окончание детства): партнерское поведение.

До 2 – 3-летнего возраста детей беспокоит лишь их собственная потребность находиться в определенной близости к опекуну; они еще не принимают в расчет планы или цели опекуна. Для 2-летнего малыша знание, что мать или отец «уходят на минуту к соседям, чтобы попросить молока», ничего не значит; ребенок просто захочет пойти вместе с ними. Трехлетка же имеет некоторое понятие о подобных планах и может мысленно представить поведение родителя, когда тот отсутствует. Соответственно, ребенок более охотно позволит родителю уйти. Ребенок начинает действовать больше как партнер в отношениях.

Подростки избавляются от родительского доминирования, но у них формируются привязанности к лицам, заменяющим родителей; взрослые считают себя независимыми, но ищут близости с любимыми в периоды кризиса; а пожилые люди обнаруживают, что они все больше зависят от более молодого поколения.

Боулби посчитал, что из этологии можно заимствовать ряд гипотез о том, почему матери и их маленькие дети всегда стараются поддерживать такую тесную близость, как будто их связывает невидимый эластичный трос. Какие факторы способствуют проявлению у ребенка врожденного, всепоглощающего желания быть рядом с матерью? Какие факторы порождают у матери непреодолимое желание быть рядом со своим ребенком? Что касается привязанностей детей к матерям, то одним из любимых понятий Боуби, заимствованных из этологии стал импринтинг. Для объяснения привязанности матерей к детям Боулби заимствовал из этологии другое понятие, а именно материнский инстинкт.

Боулби полагал, что импринтинг, безусловно, имеет место и в отношениях между матерью и ребенком. Конечно, птицы существенно отличаются от человеческих детенышей. Поэтому применять понятие импринтинга к человеческим детям можно только с поправкой на то, что для его реализации должно пройти значительно больше времени, скажем, несколько месяцев. Можно провести определенные параллели между импринтингом у птиц и человеческим поведением. По прошествии нескольких месяцев после рождения младенцы начинают отдавать предпочтение одним объектам перед другими, как правило, предпочитают мать. В отсутствие матери они выказывают страх и обеспокоенность. Дети, которые уже могут передвигаться, стараются держаться поближе к матери и следовать за ней, когда она удаляется.

Привязанность по Боулби отличается от классического импритинга тем, что может меняться после установления. «Эластичный трос», соединяющий мать и ребёнка в зависимости от развития взаимоотношений, различных плохих и хороших событий в их жизни может меняться, становиться толще/тоньше и даже переключаться на другое животное в группе.

При классическом импринтинге ничего подобное невозможно: раз взглянул в критический период – и ничего поменять уже нельзя.

Трансперсональная психология

В трансперсональной психологии Гроффа существует понятие системы конденсированного опыта (СКО). Память о пережитых эмоциональных и физических событиях сохраняется не в виде отдельных воспоминаний, а в виде сложных констелляций, которые называются СКО. Воспоминания, принадлежащие к одной СКО, имеют похожую основную тему или содержат подобные элементы и связаны с сильным эмоциональным зарядом одного и того же качества. Например, общим знаменателем одной СКО может быть ужас периживания удушья и чувств, связанных с гнетущими и ограничивающими обстоятельствами. Тема другой СКО может быть воспоминания о событиях, связанных с оскорблением, третьей – тема безмятежного покоя. Отдельные СКО могут функционировать относительно независимо друг от друга. Они влияют на восприятие человеком самого себя и мира, на чувства, мыслительные процессы, соматическую сферу и многое другое. Каждая СКО имеет много слоев, более глубокие слои этой системы представлены яркими воспоминаниями из перинатального периода и младенчества. Более поверхностные включают память о более поздних периодах, вплоть до настоящего времени. Можно сказать, что СКО состоит из импринта и кристаллизирующегося вокруг него опыта. Наиболее важной частью СКО служит ядро переживаний. Это первое периживание особого вида, зарегестрированное мозгом и заложившее фундамент отдельной СКО. Когда ядро переживаний запечатлилось, т.е. импринт состоялся, оно начинает работать как матрица памяти, а более поздние аналогичные переживания записываются в тесной связи с первоначальным событием. Формирование переферийных слоев СКО происходит двумя путями. С одной стороны, жизнь приносит с собой массу переживаний и некоторые из них, так или иначе, напоминают ядро переживаний, и эти переживания включаются в СКО. С другой стороны, человек сам подкрепляет СКО по принципу прямой связи. На самых ранних стадиях развития ребенок выступает более или менее пассивной жертвой окружения и обычно не играет активной роли в ядре переживаний, которую следовало бы рассмотреть. Позднее эта ситуация меняется, и индивид постепенно сам становится все более определяющим фактором в формировании своих межличностных отношений и жизненного опыта в целом. Однако когда фундамент СКО заложен, он явно начинает влиять на субъекта в плане его восприятия окружения, переживания мира, в плане его позиций и поведения. Под влиянием ядра переживаний он развивает устойчивые специфические ожидания в отношении определенной категории людей и определенных ситуаций.

Таким образом, эмоциональный заряд СКО – суммарный продукт, сложившийся в результате ряда травматических ситуаций в различные периоды жизни. Именно поэтому реакция может быть неадекватна по силе (с точки зрения наблюдателя) на травматическое событие, если «включилась» сильно заряженная СКО. Постепенный рост СКО отвечает за скрытый “инкубационный” период между первичными травмирующими событиями и будущим невротическим или даже психотическим расстройством. Психопатологические симптомы проявляются, как правило, к тому времени, когда СКО достигает определенной критической величины и травматические повторения затрагивают жизненно важные области клиента, мешая удовлетворению его основных потребностей. Как известно, повторное периживание травматических событий детства может иметь далеко идущие последствия. Это связана с тем, что изменяя глубинные слои СКО, происходит вся ее переструктуризация.

Травма может быть не только негативной, но и позитивной. Так, переживание успеха, удачи так же является травматичным. Гроф, говоря о травме, имеет ввиду скорее силу оказываемого воздействия (в результате ли сильного стимула, или особой восприимчивости организма в этот момент), и его значимость для последующего развития. Так, рождение по мнению Грофа – это одна из главных травм в жизни каждого человека. Но можно ли придти в этот мир, не родившись? В норме, проходя по родовым путям матери, плод испытывает феерию чувств от панического ужаса до экстаза, что послужит основой для множества СКО. А, что будет, если рождение произошло путем кесарева сечения? И если он не получил (или получил в значительно меньшей степени) травмы рождения? Тогда травматичным является отсутствие травмы, отсутствие необходимого опыта. Всем известно, что тепличные условия не способствуют ни здоровью, ни выживанию. Т.о. идеальным будет не избегание травм, а получение правильной травмы.

В своих исследованиях Грофф убедительно показал, что оживление переживаний, составляющих различные уровни СКО, сопровождается соответствующим уровнем регрессии. С физиологической точки зрения происходит изменение ощущения своего тела, восприятия мира, рефлексов соответственно возрасту, в который регрессировал человек. Самая важная причина мышления в терминах СКО, а не отдельных воспоминаний, заключается в затрудненности непосредственного доступа к ядру СКО. До того как испытуемый сможет оживить травмирующее воспоминание раннего детства (ядро переживаний), он должен встать лицом к лицу со многими ситуациями более позднего периода жизни и проработать те из них, где наблюдается та же или похожая тема и включены те же самые основные элементы. Все эти травматические ситуации из различных жизненных периодов связаны с эмоциями одного и того же качества и с такими же защитными механизмами. Их оживление сопровождается тем же самым набором соматических симптомов.