Я был неправ. Я постоянно в качестве примера приводил Бонда, Джеймса Бонда. Но ведь он герой немного ироничный, и потому не целиком вписывался в модель «Железного Феликса», лишенного какого-либо выражения на лице. На самом деле надо говорить Сигал, Стивен Сигал. Это я о тех человеках, которые в силу трудного детства и каменных игрушек пришли к такой модели поведения, когда «ни один мускул не дрогнет» и никто не догадается, что с ним происходит. Этакий игрок в покер по жизни.

Я все про эмоции, про один интересный аспект. На этот раз не буду мучать определениями, не смотря на то, что в классической и не очень психологии его нет, а у меня оно есть. Я же умный, и местами, видимо, гениальный. Буду пользоваться житейским пониманием термина «эмоции», в котором обычно заключается все: и собственно эмоции, и чувства, и ощущения, и психофизиологическое состояние.

Так вот, о чем это я. Вчера помогал капельку Эльвире подготовиться к вебинарам и высказал пару умных мыслей. О том, что с одной стороны, у человеков есть потребность выражать эти самые эмоции, с другой стороны, есть потребность их получать. Да-да, во время любого общения мы просто нуждаемся в том, что бы видеть, а что собственно происходит с собеседником. Все просто: эмоции и, главное, их выражение – это механизм (в числе прочего) предвербального общения. Механизм, который возник до речи и даже в чем-то способствовал возникновению речи.

Этот механизм интересно работает. Чужие эмоции мы понимаем не так, как это показано в кино «обмани меня» — десятилетними наблюдениями за мелкой мускулатурой и повадками человеков. Нет, у нас куда более интересно все устроено. Есть так называемые зеркальные нейроны, которые помогают как раз «отзеркаливать» (оттого и название) всю мимику и жесты собеседника и, таким образом, воспроизводят его состояние в нас. Мы как бы немножко влезаем в чужую шкуру. И тогда автоматически чувствуем то же самое, что и он. То есть, чужие эмоции мы можем увидеть и понять только тогда, когда умеем понимать собственные. И чем меньше у нас барьеров на пути к собственным эмоциям, тем тоньше мы можем чувствовать другого человека. Лучше всего это получается у маленьких детей, когда еще нет речи и навыка обманывать окружение.

Да, а причем тут Стивен Бонд? При том, что люди с подобным поведением годами тренируются вначале не показывать, а потом – и не ощущать собственные эмоции. В конечном счете, могут прийти к алекситимии. В общении они полагаются исключительно на логику и на смысловое содержание. Скажем, они могут вас «поймать» на противоречиях, опущениях и неточностях, но легко ведутся на внешне логичные рассуждения. И, главное: практически никогда не могут понять, вернее, почувствовать, когда их обманывают, когда собеседник лукавит. Это обратная сторона барьера к собственным эмоциям, особенно к дискомфортным – человек никогда не узнает, врет его собеседник или нет, пока тот говорит «типа логично». А «логично» говорить мы умеем все.

Другой неприятный результат безэмоционального поведения в том, что такого человека другие люди воспринимают настороженно. Причем, без всякого объяснения для себя: вроде нормальный человек, но… спинной мозг не любит, когда собеседник как кукла, «не читается». И в результате на подсознательном уровне выстраивается барьер. Может, и человек хороший, но в общении ему придется затрачивать дополнительные усилия для разрушения такого барьера, который «всегда со мной». Если же не снимать барьер, то переговоры рискуют перейти из сотрудничества в соперничество и даже конфронтацию.

Пара слов про бизнес. Отчего-то местами еще живет миф о том, что настоящий бизнесмен – это тоже игрок в покер. И что все переговоры должны проводиться с лицом Стивена Сигала. А последствия такого поведения я только что расписал.